Тихий омут. Не все то золото, что блестит - Евгений Костюков

– Да, что же ты за человек-то такой?! Не можешь порадоваться за единственную дочь, добившуюся хоть чего-то в жизни. Или, поди, завидуешь? Отец наш явно уступает моему Антуану в любом отношении. Сиди дома, и радуйся за дочь! Глядишь, со временем в люди выбьюсь, да тебе помогать буду. У тебя же денег даже на билеты нет.

– Деньге не беда. Ради такого дела я в долг возьму. Завидую? Как ты можешь такое говорить, солнышко? Я тебя люблю больше всего в этой жизни, и просто-напросто волнуюсь. А вдруг тебя используют? Вдруг ты ему не просто так нужна? Что будет, если через год, если не раньше, он другую такую глупую девку найдёт? Не думала об этом? На что ты жить-то…. Кстати, вот же я недалёкая, самое важное забыла спросить. С работой что решила? Вышла уже?

– У-ф-ф-ф! Мама, ты хоть вдумайся, что ты говоришь. Используют? Меня? Ха-ха-ха! Очень смешно. С меня взять нечего, «как у латыша – портки, да душа». Или ты думаешь, что они хотят своё поместье променять на твою крохотную квартиру? Слов нет у меня просто. А по поводу работы, ты не волнуйся. Антуан сказал, что работа в школе меня не достойна. Да и любая другая тоже. Но если захочу в будущем самостоятельности, то он всеми силами поможет открыть мне своё дело. Так, что, у меня всё в порядке, и даже лучше. Ты не вздумай лезть в долги, перед людьми неудобно будет. За меня не волнуйся.

– Да как же тут не волноваться-то, доченька? Подозрительно всё это, неправильно как-то. Душа не спокойна у меня, с самого твоего знакомства с этой Луизой. Тьфу, даже имя произносить неприятно. Ну, это ладно. Допустим, я ошибаюсь, и перегибаю палку. Но ответь мне, Кира, чего же твой суженый, раз такой весь богатый, и важный тёщу свою будущую не приглашает? Об этом ты не задумывалась? Я, между прочим, родила для него то самое драгоценное сокровище.

– Ну, ты даёшь, мама. Неужели не понятно. Или ты не слушаешь, что я тебе говорю. Мы торопимся, всё в сжатые сроки оформляем. А визу тебе делать очень долго, могут и не дать вообще. Вдруг подумают, что брак фиктивный оформляю, чтоб сюда всех родственников перевезти. И могут ещё и меня обратно выслать. А свадьбу откладывать пока тебе визу делают не смысла, уже почти всё готово. Потом приедешь, отметим вместе.

– Нелогично как-то всё складывается, Кира. Подозрительно очень. Да, и обидно, если честно. Единственная дочь замуж всё-таки выходит. А я на другом конце земли прозябаю. Я всегда мечтала увидеть, как ты под венец идти будешь. Красивая, нарядная…. Э-х-х-х! Обидно. Этого-то, твоего Антуана родители будут. Ничего не пропустят, увидят всё своими глазами, а не в записи….

– Так вот, ты чего завелась-то, мама! Теперь всё встало на свои места. И совсем даже ты не переживаешь за свою дочь, а просто завидуешь. Мне, как успешной невесте, и родителям Антуана, потому, что они смогут побывать на свадьбе. Тебе должно быть стыдно, мама. Взрослая женщина, а ведёшь себя как ребёнок, да ещё и пытаешься мне в мыслях смуту навести. – Интонация Киры приобрела ярко выраженный оттенок осуждения. Мария в свою очередь в крайней степени возмущения и обиды, безмолвно открывала рот, словно рыба, выброшенная на берег.

– Завидую? Стыдно? Кира, да как тебе такое в голову-то взбрело? С меня хватит! Я всеми силами старалась быть хорошей матерью, воспитать тебя правильно, но, увы…. По всей видимости, я не просто плохая мать, я худшая мать, раз родная дочь так ко мне относиться. Прощай, Кира. Более я тебя не потревожу! – наконец смогла выдавить из себя Мария, и только закончив фразу, прервала звонок.

– Странная ты женщина, мама! Я более чем уверена, надолго тебя не хватит. Пару дней подуешься, потом всё осознаешь. – Кира остановилась посреди тротуара, и с недоумением уставилась на экран своего телефона. Затем расплылась в счастливой улыбке, и продолжила свой предсвадебный променад.

Но Кира ошиблась. Звонка от мамы не поступило ни через два дня, ни через неделю. И даже через месяц телефон Киры принимал множество информации, но до боли знакомый номер так и не высветился. И будь Кира менее занята счастливыми хлопотами, и бесконечными ночными посиделками с очередными «лучшими друзьями», возможно, мысль о маме и проскочила бы в голове. Но весь объём «оперативной памяти» Киры был направлен на разработку меню, расположение столов в банкетном зале, запоминание всё большего количества имён, лиц, и прочие мелочи. Которые, впрочем, оказались для Киры в тот момент гораздо важнее человека породившего её.

Мария Мирова, после последнего разговора с дочерью была в очередной раз поражена словами дочери в самое сердце. Она проплакала, гладя в окно, всю ночь на пролёт. Нет, она ни в коем случае не желала дочери ничего плохо, и не обижалась на неё. Мария винила исключительно себя за то, что Кира выросла именно такой. Мария была уверена, что приложила недостаточно усилий в воспитании дочери. Она ругала себя, в полголоса называла непутёвой матерью, и плохой домохозяйкой. Возможно, поплакав ещё немного, Мария бы успокоилась, и вернулась к позитивному настрою. Но история не терпит сослагательного наклонения. Именно в то утро из очередной командировки вернулся отец Киры, и был явно не в лучшем расположении духа.

– Здравствуй Александр. Наконец, ты вернулся. Я очень скучала по тебе. – Появление мужа стало для Марии несколько неожиданным, и покрасневшие от слёз и усталости глаза, а так же хриплый голос, моментально выдавали «весёлую» ночь.

– Лучше бы ты хозяйством занималась, чем платки пачкать. Что за очередная трагедия приключилась? Завтрак где? Бездельница эта опять загуливает? – как только Александр увидел лицо супруги, и осознал отсутствие дочери дома, его настрой спустился ещё ниже. Мария, не желая нервировать Александра во время дальней командировки, оставила новости о Кире в тайне.

– Она…. Наша девочка….

– Да не скули ты! Знаешь ведь, как меня это раздражает!

– Кира выходит замуж! – выпалила Мария, и зарыдала в голос.

Лицо Александра налилось багрянцем, глаза сверкали злобой, ноздри раздувались. Что его разозлило больше, неожиданное замужество, без разрешения, или плач супруги, не имело большого значения. Ярость была с трудом контролируемая.

– Прекрати реветь, или я тебя заставлю. Что значит выходит замуж? – словно шипение испаряющейся воды в бане раздались слова Александра, и он медленно приблизился к Марие.

– Саша, только не бей. Мне завтра на приём к кардиологу идти, история с падением с лестницы, боюсь, больше не выглядит убедительной. – Мария Мирова, словно маленький запуганный щенок, вся съёжилась, и попыталась отползти по кухонному диванчику подальше.

– Руки пачкать об тебя не хочу. Угораздило же меня жениться на такой…. Тьфу! С меня хватит. Оставайся со своей горячо любимой дочуркой одна. Я ухожу.

– Саша, как? Ты не можешь так поступить со мной. – Лицо Марии побелело от ужаса, и удивления, а сухие морщинистые руки задрожали.

– Я не только могу, но и хочу. Я уверен, что ты знаешь о том, что в разъездах я не скитался по дешёвым съёмным квартиркам. Так вот, у меня есть там настоящая семья, которую я люблю. Долгое время я из жалости возвращался в осточертевшую квартиру. Сейчас же, с меня хватит! Прозябайте дальше, но меня больше не ждите! – Александр резко развернулся, и схватив чемодан, с которым приехал, направился к выходу.

– Но Саша…. Как же я? Кира-то уехала. Не оставляй меня одну, пожалуйста! – еле слышно взмолилась Мария, но супруга было не остановить.

– Остатки моих вещей можете раздать на улице. Всё равно я уже вывез всё, что нужно. Да и вкус у тебя дурной, что попало, всегда мне покупала. – С этими словами Александр Миров вышел за дверь, и с размаху закрыл её, а Мария так и осталась в полной тишине безмолвно сидеть на кухне.

Сколько бы просидела, мама Киры не двигаясь на кухне неизвестно, но измотанное жизнью сердце, решило, что с него хватит, и Мария с обжигающей, нестерпимой болью рухнула на пол.

К счастью, а может быть, наоборот, Мария зацепила лежащий на краю стола мобильный телефон. Трубка упала, и медленно теряющая сознание женщина, из последних сил набрала номер своей подруги. Несколько слов – всё на что хватило Марию, перед тем как сознание покинуло её. Этого хватило, и через короткое время врачи скорой помощи уже пытались оказать помощь умирающей женщине, войдя через незапертую мужем дверь.

Докторам, прикладывавшим колоссальные усилия, использовавшим все возможные средства, удалось на время удержать беспокойную душу в ослабшем теле, но в сознание Мария так и не приходила. Возможно, несчастная мать ждала, и верила, что её дочь всё-таки придёт к ней. Возможно, что именно ожидание и вера приковывали мечущуюся душу в мире живых. Сама вселенная не желала отпускать в далёкое странствие Марию, до тех пор, пока она не познает успокоение.